О, боже мой. О чем он говорит?
— …но поскольку ты уже увидела меня, думаю, что должен сделать все лучшим образом.
Я встаю, качая головой.
— Нет.
— Сядь на место, Харпер.
— Нет, — снова произношу я, делая шаг от дивана. Он остается там, где и был, так что я отхожу в дальнюю сторону гостиной зоны. — Я знаю, что ты собираешься сказать, но я тебе не верю.
— Это правда, Харпер. Я твое обещание, а не Джеймс.
— Нет. Я принадлежу ему. Он так сказал.
— У Джеймса галлюцинации. Кроме того, я не вижу тебя, как собственность, так что мне не очень нравится, что он заставил тебя поверить в то, что ты одна из его вещей.
— Кто ты, бл*дь, такой?
— Винсент. Финичи, — отвечает он очень медленно, будто я не способна понять, что происходит.
Но я понимаю. Я просто не хочу верить в это.
— Мы с Джеймсом близнецы. Когда нам исполнилось шестнадцать, нас привезли на остров, чтобы встретиться с тобой. Не вместе, конечно же. Нас разделили вскоре после того, как нам исполнилось по два года.
— Я не видела тебя там.
Он давится смешком.
— Конечно, видела, дорогая. Мы провели день вместе. Я видел, как ты задула свечи. Отдал тебе подарок перед тем, как уйти. Несколько цветных карандашей, чтобы ты могла рисовать в блокноте, который подарил тебе Джеймс.
Мне пришлось опереться на край барной стойки, чтобы не упасть.
— Джеймс был со мной в тот день, не ты.
— Прости, солнышко. Это был я. Джеймс отказался от предложения Адмирала. Он отослал его в тот же день. Я провел остаток дня с тобой. Не он.
Это было неправильно. Тот блокнот был у Джеймса все эти годы. Он украл его. Значит, он был там в тот день. Но этот парень… этот Винсент… он был тем, с кем я была? Я думаю, мой мир пошатывается. Нет. Думаю, мой мир перевернулся вверх тормашками.
— Ты в порядке?
Я с трудом сглатываю и смотрю на мужчину, который не является Джеймсом. Какого черта я должна делать с этим?
— Я обещана тебе. Не ему?
— Мне, — отвечает он. — Не ему.
Я пялюсь на него в тусклом освещении покрытия над головой. Огоньки свеч дрожат на столах, и огонь согревает одну сторону моего тела, пока океан обрызгивает своей прохладой вторую.
— Что если я не хочу тебя? Что если я хочу его?
— Он мертв, дорогая.
— Он не мертв! — кричу я. Все мое тело начинает дрожать, прежде чем я понимаю, что меня пробирает бесконтрольная дрожь. — Он не мертв!
— Весьма вероятно может быть. Он сумасшедший, и это неоспоримый факт. Харпер, послушай меня. Спроси сама себя. Кто, мать его, убивает собственного брата? Брата, на которого даже не был зол? Брата, которого любил и с которым вырос? Брата, который спасал тебе жизнь столько же раз, сколько ты спасали его? Своего партнера. Кто убивает своего партнера?
— Он рассказал мне, зачем он это сделал, и я согласилась с ним. У него была веская причина.
— Почему? — требует ответа мужчина с внешностью Джеймса. — Значит, скажи мне, почему он сделал это.
Я думаю о том, что Джеймс рассказал мне в ванной в доме в пустыне. О девушке Тони и ребенке. Он сделал это, чтобы уберечь их. Но если кто-то и узнает, что где-то есть еще один ребенок Организации, я не буду той, кто выложит эту правду.
— Это личное, — отвечаю я.
— Это не личное, Харпер. Мы знаем о ребенке. И ее вернут. Скоро. Как только мы разберемся, кто ответственен.
— Я понятия не имею, о чем ты говоришь, — мое лицо лишено эмоций. Ни единого выражения. Я надеваю самую лучшую маску лгуньи, которую только могу.
Винсент улыбается и пожимает плечами, отпуская тему.
— Хочешь посидеть со мной? — спрашивает он.
Я отрицательно качаю головой.
— Я собираюсь лечь спать.
— Еще нет, Харпер. Иди сюда, пожалуйста. Сядь напротив меня, потому что нам нужно поговорить до того, как ты вернешься к себе и соберешь свои вещи.
Соберу свои вещи?
— Что?
О, черт. Мое сердце грохочет в груди.
— Иди присядь. Пожалуйста.
Я иду и сажусь, потому что мне нужны эти три секунды, чтобы пересечь комнату и подумать. Он увозит меня куда-то. И мне нужно собрать свои вещи.
Я сажусь на диван напротив длинного стеклянного кофейного столика и пытаюсь не зацепиться коленями. Хотела бы я, чтобы сейчас у меня оказалась хоть одна таблетка.
— Ты была обещана мне в свой шестой день рождения. Это было соглашение высшей важности, потому как связывало твою семью с моей. Как в старые времена, когда принцессу выдавали замуж на принца-врага.
— Ты — враг?
От его улыбки у меня по коже расползается холод.
— В какой-то степени. Как и Джеймс. Мы происходим из одной семьи Организации. Пойми это. В этом отношении я от него не отличаюсь. Так что, пожалуйста… — он прекращает улыбаться, — не бойся. Я уверен, ты намного опасней, чем я.
— Кем ты работаешь?
Он колеблется, но улыбка так и не появляется.
— Это новая должность, вообще-то. Для новой эры бизнеса Организации. Иииии… я не уверен, как много ты знаешь, но вполне уверен, что ты понимаешь, почему я не могу разглашать информацию.
Улыбка снова на месте.
— Что это значит? — Я решаю, что тупые вопросы подойдут для этого парня наилучшим образом. Ему нравится чувствовать себя главным. Почему бы не сыграть на его же зоне комфорта?
— Это значит, что тебе не нужно переживать об этом. А теперь давай поговорим об оптимизации, ладно? Ты здесь. Я здесь. Мы разговариваем. Неизбежное обсуждено. Так что даже если по графику ты должна была отбыть со мной завтра, вертолет уже готов и ждет. Думаю, для тебя будет лучше отбыть сегодня. Что думаете, Адмирал?